Почему религиозный орден называют Доминиканский?
Факт из истории Флоренции 4
Этот орден получил имя своего основателя, так же как францисканцы и бенедиктинцы. Испанский проповедник Доменико Гузман скончался в Болонье в 1221 году в возрасте 51 года, от «чрезмерной формы покаяния». Но давайте копнем глубже и попробуем проанализировать само имя Доменико.
На итальянском domenica — это день недели воскресенье. Латинское прилагательное dominicus означает «принадлежащий хозяину». Получается, что день воскресения сына божьего принадлежит хозяину, или единому Богу.
Но во время жизни Иисуса дни недели были посвящены планетам. Начинал неделю Сатурн приносивший неудачу (Dies Saturni — день Сатурна, латынь) Saturday. Поэтому в субботу смысла в какой либо деятельности не было, и люди отдыхали. После отдыха начиналась трудовая деятельность в день Солнца (Dies Solis — день Солнца, латынь) Sunday, приносившего удачу в любом предприятии. Но если глянуть на дни недели в итальянском языке, то понедельник Lunedì — день Луны, вторник Martedì — день Марса, среда Mercoledì — день Меркурия, четверг Giovedì — день Юпитера (Джовэ).
Если же мы проанализируем Евангелие, то увидим, что распинают Иисуса в пятницу Venerdì — день Венеры. А в день Сатурна замирает всякая активность. Возобновляется же она опять в день Солнца. А именно, Иисус воскресает. Так и пошло христианство по жизни рука об руку с языческими символами в нагрузку. Мы будем встречать их на протяжении всего нашего путешествия.
Парапегма I века до нашей эры из Терм Трояна. В верхней части античного календаря изображена неделя в виде Сатурна с серпом, Солнца с лучами на голове, Луны с рожками растущего месяца, Марса с военным шлемом и копьем, Меркурия с кадуцеем и крыльями на голове, Джовэ — Юпитера громовержца, и Венеры.
Художественная зарисовка
Эта летняя ночь была такой же холодной, как и все предыдущие. Узенькую, затхлую келью заполняли братья в грязных, когда-то белых рясах. Ученики окружили постель только что умершего учителя так плотно, что казалось последний лежит в ковчеге из живых тел. Разного роста и возраста, они стояли в абсолютной тишине и темноте, в глубокой безмолвной молитве. Но эта «абсолютность» существовала лишь для посвященных в общее горе братьев. Она не распространялась на двух мирских: слишком поздно вызванного лекаря и его помощника. Надобности в них уже не было, но они оставались стоять во дворике у входа в келью.
— Так кто помер-то, синьор? — пытался заглянуть внутрь корявенький человечек, держащий лекарский саквояжик своего хозяина.
— О, Антонио! Умер величайший оратор — Доменико Гузман, умнейший человек, к самому Папе Римскому был запросто вхож. А столько чужих языков знал… Вот только сейчас выучил речь куманов. Хотел к ним отправиться, чтобы в нашу веру обратить.
— Гузман… испанец, что ли? Ох, чудны дела твои Господи… Чтобы испанец, да у нас в Болонье, готовился заморских иноверцев вразумлять!
— Мир велик и прекрасен в своём многообразии. Не все же, Антонио, как ты, дальше миски с фасолью ничего не видят!
— Да что тут мудрить, синьор, дело то простое. Поначалу все люди говорили одинаково. Потом, после Вавилонской башни то, Боже нас наказал, и говорить мы все стали по-разному. А энтот Гузман решил господа перехитрить, и все языки выучить. Вот и прибрал его всевышний за непослушание!
Куманы — половцы или кипчаки. Тюркский народ.
